В Афинах самым знаменитым
философом был Сократ. За свою философию он потом поплатился жизнью: его
привлекли к суду и казнили именно за то, что он слишком многое ставил
под сомнение, разлагал (будто бы) нравы и этим ослаблял государство. Но
до этого было пока еще далеко: сперва его только вывели в комедии. При
этом приписали ему и такое, чего он никогда не говорил и не думал и
против чего сам спорил: на то и комедия. Комедия называлась «Облака», и
хор ее состоял из Облаков - развевающиеся покрывала и почему-то длинные
носы. Почему «Облака»? Потому что философы раньше всего стали
задумываться, из чего состоит все разнообразное множество предметов
вокруг нас. Может быть, из воды, которая бывает и жидкой, и твердой, и
газообразной? или из огня, который все время движется и меняется? или из
какой-то «неопределенности» ? Тогда почему бы не из облаков, которые
каждую минуту меняют очертания? Стало быть, Облака - это и есть новые
боги новых философов. К Сократу это отношения не имело: он как раз мало
интересовался происхождением мироздания, а больше - человеческими
поступками, хорошими и дурными. Но комедии это было все равно.
Человеческие поступки - тоже дело опасное. Отцы и деды не задумывались и
не рассуждали, а смолоду твердо знали, что такое хорошо и что такое
плохо. Новые философы стали рассуждать, и у них вроде бы получалось,
будто логикой можно доказать, что хорошее не так уж хорошо, а плохое
совсем не плохо. Вот это и беспокоило афинских граждан; вот об этом и
написал Аристофан комедию «Облака».
Живет в Афинах крепкий мужик по имени Стрепсиад, а у него есть сын,
молодой щеголь: тянется за знатью, увлекается скачками и разоряет отца
долгами. Отцу и спать невмоготу: мысли о кредиторах грызут его, как
блохи. Но дошло до него, что завелись в Афинах какие-то новые мудрецы,
которые умеют доказательствами неправду сделать правдой, а правду -
неправдой. Если поучиться у них, то, может быть, и удастся на суде
отбиться от кредиторов? И вот на старости лет Стрепсиад отправляется
учиться. Вот дом Сократа, на нем вывеска: «Мыслильня». Ученик Сократа
объясняет, какими здесь занимаются тонкими предметами. Вот, например,
разговаривал ученик с Сократом, куснула его блоха, а потом перепрыгнула
и куснула Сократа. Далеко ли она прыгнула? Это как считать: человеческие
прыжки мы мерим человеческими шагами, а блошиные прыжки надо мерить
блошиными. Пришлось взять блоху, отпечатать ее ножки на воске, измерить
ее шажок, а потом этими шажками вымерить прыжок. Или вот еще: жужжит
комар гортанью или задницей? Тело его трубчатое, летает он быстро,
воздух влетает в рот, а вылетает через зад, вот и получается, что
задницей. А это что такое? Географическая карта: вон посмотри, этот
кружок - Афины. «Нипочем не поверю: в Афинах что ни шаг, то спорщики и
крючкотворы, а в кружке этом ни одного не видно».
Вот и сам Сократ: висит в гамаке над самой крышею. Зачем? Чтоб понять
мироздание, нужно быть поближе к звездам. «Сократ, Сократ, заклинаю тебя
богами: научи меня таким речам, чтоб долгов не платить!» - «Какими
богами? у нас боги новые - Облака». - «А Зевс?» - «Зачем Зевс? В них и
гром, в них и молния, а вместо Зевса их гонит Вихрь». - «Как это -
гром?» - «А вот как у тебя дурной воздух в животе бурчит, так и в
облаках бурчит, это и есть гром». - «А кто же наказывает грешников?» -
«Да разве Зевс их наказывает? Если бы он их наказывал, несдобровать бы и
такому-то, и такому-то, и такому-то, - а они ходят себе живехоньки!» -
«Как же с ними быть?» - «А язык на что? Научись переспоривать - вот и
сам их накажешь. Вихрь, Облака и Язык - вот наша священная троица!» Тем
временем хор Облаков слетается на сцену, славит Небо, славит Афины и,
как водится, рекомендует публике поэта Аристофана. Так как же отделаться
от кредиторов? «Проще простого: они тебя в суд, а ты клянись Зевсом, что
ничего у них не брал; Зевса-то давно уже нету, вот тебе ничего и не
будет за ложную клятву». Так что же, и впрямь с правдой можно уже не
считаться? «А вот посмотри». Начинается главный спор, На сцену вносят
большие корзины, в них, как боевые петухи, сидят Правда и Кривда.
Вылезают и налетают друг на друга, а хор подзуживает. «Где на свете ты
видел правду?» - «у всевышних богов!» - «Это у них-то, где Зевс родного
отца сверг и заковал в цепи?» - «И у наших предков, которые жили чинно,
смиренно, послушно, уважали стариков, побеждали врагов и вели ученые
беседы». - «Мало ли что было у предков, а сейчас смирением ничего не
добьешься, будь нахалом - и победишь! Иное у людей - по природе, иное -
по уговору; что по природе - то выше! Пей, гуляй, блуди, природе следуй!
А поймают тебя с чужой женой - говори: я - как Зевс, сплю со всеми, кто
понравится!» Слово за слово, оплеуха за оплеуху, глядь - Кривда и впрямь
сильнее Правды.
Стрепсиад с сыном радехоньки. Приходит кредитор: «Плати долг!» Стрепсиад
ему клянется: «Видит Зевс, ни гроша я у тебя не брал!» - «Ужо разразит
тебя Зевс!» - «Ужо защитят Облака!» Приходит второй кредитор. «Плати
проценты!» - «А что такое проценты?» - «Долг лежит и прирастает с каждым
месяцем: вот и плати с приростом!» - «Скажи, вот в море текут и текут
реки; а оно прирастает?» - «Нет, куда же ему прирастать!» - «Тогда с
какой же стати и деньгам прирастать? Ни гроша с меня не получишь!»
Кредиторы с проклятиями убегают, Стрепсиад торжествует, но хор Облаков
предупреждает: «Берегись, близка расплата!»
Расплата приходит с неожиданной стороны, Стрепсиад побранился с сыном:
не сошлись во взглядах на стихи Еврипида. Сын, недолго думая, хватает
палку и колотит отца. Отец в ужасе: «Нет такого закона - отцов
колотить!» А сын приговаривает: «Захотим - возьмем и заведем! Это по
уговору бить отцов нельзя, а по природе - почему нет?» Тут только старик
понимает, в какую попал беду. Он взывает к Облакам: «Куда вы завлекли
меня?» Облака отвечают: «А помнишь Эсхилово слово: на страданьях
учимся!» Наученный горьким опытом, Стрепсиад хватает факел и бежит
расправляться с Сократом - поджигать его «мыслильню». Вопли, огонь, дым,
и комедии конец. |