Начиналась Троянская война.
Троянский царевич Парис обольстил и похитил Елену, жену спартанского
царя Менелая. Греки собрались на них огромным войском, во главе его
встал аргосский царь Агамемнон, брат Менелая и муж Клитемнестры - сестры
Елены. Войско стояло в Авлиде - на греческом берегу, обращенном к Трое.
Но отплыть оно не могло - богиня этих мест Артемида, охотница и
покровительница рожениц, наслала на греков безветрие или даже противные
ветры. Почему Артемида это сделала - рассказывали по-разному. Может
быть, она просто хотела защитить Трою, которой покровительствовал ее
брат Аполлон. Может быть, Агамемнон, на досуге развлекаясь охотою, одной
стрелою поразил лань и не в меру гордо воскликнул, что сама Артемида не
ударила бы метче, - а это было оскорблением богине. А может быть,
случилось знаменье: два орла схватили и растерзали беременную зайчиху, и
гадатель сказал: это значит - два царя возьмут Трою, полную сокровищ, но
им не миновать гнева Артемиды, покровительницы беременных и рожениц.
Артемиду нужно умилостивить. Как умилостивить Артемиду - об этом рассказ
был только один. Гадатель сказал: богиня требует себе человеческой
жертвы - пусть на алтаре будет зарезана родная дочь Агамемнона и
Клитемнестры, красавица Ифигения. Человеческие жертвы в Греции давно уже
были не в обычае; а такая жертва, чтобы отец принес в жертву дочь, была
делом совсем неслыханным. И все-таки жертву принесли. За Ифигенией
послали гонцов: пусть ее привезут в греческий стан, царь Агамемнон хочет
выдать ее замуж за лучшего греческого героя - Ахилла. Ифигению привезли,
но вместо свадьбы ее ждала смерть: ее связали, завязали ей рот, чтобы
крики ее не мешали обряду, понесли к алтарю, жрец занес над нею нож… Но
здесь богиня Артемида смилостивилась: она окутала алтарь облаком,
бросила под нож жреца вместо девушки жертвенную лань, а Ифигению унесла
по воздуху на край земли, в Тавриду, и сделала там своей жрицей. О
судьбе Ифигении в Тавриде Еврипид написал другую трагедию. Но никто из
греков не догадывался о случившемся: все были уверены, что Ифигения пала
на алтаре. И мать Ифигении, Клитемнестра, затаила за это смертную
ненависть к Агамемнону, своему мужу-детоубийце. Сколько страшных дел
последовало за этим, покажет потом Эсхил в своей «Орестее».
Вот об этом жертвоприношении Ифигении и написал свою трагедию Еврипид. В
ней три героя: сперва Агамемнон, потом Клитемнестра и, наконец, сама
Ифигения. Начинается действие разговором Агамемнона со своим верным
стариком рабом. Ночь, тишь, безветрие, но в сердце Агамемнона нет покоя.
Хорошо рабу: его дело - послушание; тяжело царю: его дело - решение. В
нем борются долг вождя: повести войско к победе - и чувство отца: спасти
свою дочь. Сперва долг вождя пересилил: он послал в Аргос приказ
привезти Ифигению в Авлиду - будто бы для свадьбы с Ахиллом. Теперь
пересилило чувство отца: вот письмо с отменой этого приказа, пусть
старик как можно скорее доставит его в Аргос к Клитемнестре, а если мать
с дочерью уже выехали, пусть остановит их в дороге и вернет назад.
Старик уходит в путь, Агамемнон - в свой шатер; всходит солнце.
Появляется хор местных женщин: они, конечно, ни о чем не знают и в
долгой песне искренне прославляют великий задуманный поход, перечисляя
вождя за вождем и корабль за кораблем.
Песня хора обрывается неожиданным шумом. Раб-старик недалеко ушел: при
выходе из лагеря его встретил тот, кому эта война нужнее и дороже всего,
- царь Менелай; недолго думая, он отнял тайное письмо, прочитал его и
теперь осыпает Агамемнона укорами: как, он изменил себе и войску, он
приносит общее дело в угоду своим семейным делам - хочет сохранить дочь?
Агамемнон вспыхивает: не Менелай ли затеял все это общее дело в угоду
собственным семейным делам - чтобы вернуть жену? «Тщеславец! - кричит
Менелай, - ты домогся командования и слишком много берешь на себя!»
«Безумец! - кричит Агамемнон, - много я беру на себя, но греха на душу
не возьму!» И тут - новая пугающая весть: пока братья спорили, никем не
предупрежденная Клитемнестра с Ифигенией уже подъехала к лагерю, войско
уже знает об этом и шумит о царевниной свадьбе. Агамемнон поникает: он
видит, что одному против всех ему не выстоять. И Менелай поникает: он
понимает, что конечный виновник гибели Ифигении - все-таки он. Хор поет
песню с любви доброй и недоброй: недоброй была любовь Елены, вызвавшая
эту войну. Въезжают Клитемнестра и Ифигения, сходят с колесницы; почему
так печально встречает их Агамемнон? «Царские заботы!» Точно ЛИ Ифигению
ожидает свадьба? «Да, ее поведут к алтарю». А где же свадебная жертва
богам? «Ее я и готовлю». Агамемнон уговаривает Клитемнестру оставить
дочь и вернуться в Аргос. «Нет, никогда: я - мать, и на свадьбе я -
хозяйка». Клитемнестра входит в шатер, Агамемнон идет в лагерь; хор,
понимая, что жертвы и войны не миновать, заглушает печаль песней о
грядущем падении Трои. За всем этим остался забыт еще один участник
действия - Ахилл. Его именем воспользовались для обмана, не сказавши
ему. Сейчас он как ни в чем не бывало подходит к шатру Агамемнона: долго
ли ждать похода, воины ропщут! Навстречу ему выходит Клитемнестра и
приветствует его как будущего зятя. Ахилл в недоумении, Клитемнестра -
тоже; нет ли здесь обмана? И старик раб раскрывает им обман: и умысел
против Ифигении, и мучения Агамемнона, и его перехваченное письмо.
Клитемнестра в отчаянии: она с дочерью в ловушке, все войско будет
против них, одна надежда - на Ахилла, ведь он обманут так же, как они!
«Да, - отвечает Ахилл, - я не потерплю, чтобы царь играл моим именем,
как разбойник топором; я воин, я повинуюсь начальнику на благо дела, но
отказываюсь от повиновения во имя зла; кто тронет Ифигению, будет иметь
дело со мной!» Хор поет песню в честь Ахилла, поминает счастливую
свадьбу его отца с морской богиней Фетидой - такую непохожую на нынешнюю
кровавую свадьбу Ифигении.
Ахилл ушел к своим воинам; вместо него возвращается Агамемнон: «Алтарь
готов, пора для жертвоприношенья» - и видит, что его жена и дочь уже все
знают. «Ты готовишь в жертву дочь? - спрашивает Клитемнестра. - Ты
будешь молиться о счастливом пути? и о счастливом возврате? ко мне, у
которой ты отнимаешь невинную дочь за распутницу Елену? к ее сестрам и
брату, которые будут шарахаться от твоих кровавых рук? и даже не
побоишься правой мести?» - «Пожалей, отец, - заклинает Ифигения, - жить
так радостно, а умирать так страшно!» - «Что страшно и что не страшно, я
знаю сам, - отвечает Агамемнон, - но вот в оружии стоит вся Греция,
чтобы чужеземцы не позорили ее жен, и для нее мне не жаль ни своей
крови, ни твоей». Он поворачивается и уходит; Ифигения жалобной песней
оплакивает свою судьбу, но слова отца запали ей в душу. Возвращается
Ахилл: воины уже знают все, весь лагерь кипит и требует царевну в
жертву, но он, Ахилл, будет ее защищать хотя бы один против всех. «Не
нужно! - выпрямляется вдруг Ифигения. - Не обнажайте мечей Друг на друга
- сберегите их против чужеземцев. Если речь идет о судьбе и чести всей
Греции - пусть я буду ее спасительницей! Правда сильнее смерти - я умру
за правду; а мужи и жены Греции почтят меня славой». Ахилл в восхищении,
Клитемнестра в отчаянии, Ифигения запевает ликующую песнь во славу
кровожадной Артемиды и под эти звуки идет на смерть.
Здесь обрывается трагедия Еврипида. Дальше следовала концовка - в вышине
появлялась Артемида и возвещала страждущей Клитемнестре, что дочь ее
будет спасена, а под ножом погибнет лань. Потом приходил вестник и
рассказывал Клитемнестре, что он видел, когда совершалось
жертвоприношение: чин обряда, муки Агамемнона, последние слова Ифигении,
удар жреца, облако над алтарем и ветер, вздувший наконец паруса
греческих кораблей. Но эта концовка сохранилась только в поздней
переделке; как откликалась на это Клитемнестра, как зарождалась в ее
сердце роковая мысль о мести мужу, мы не знаем. |