В Афинах говорили: «Выше
всего в жизни людской - закон, и неписаный закон - выше писаного».
Неписаный закон - вечен, он дан природой, на нем держится всякое
человеческое общество: он велит чтить богов, любить родных, жалеть
слабых. Писаный закон - в каждом государстве свой, он установлен людьми,
он не вечен, его можно издать и отменить. О том, что неписаный закон
выше писаного, сочинил афинянин Софокл трагедию «Антигона».
Был в Фивах царь Эдип - мудрец, грешник и страдалец. По воле судьбы ему
выпала страшная доля - не ведая, убить родного отца и жениться на родной
матери. По собственной воле он казнил себя - выколол глаза, чтоб не
видеть света, как не видел он своих невольных преступлений. По воле
богов ему было даровано прощение и блаженная смерть, О жизни его Софокл
написал трагедию «Царь Эдип», о смерти его - трагедию «Эдип в Колоне».
От кровосмесительного брака у Эдипа было два сына - Этеокл и Полигоник -
и две дочери - Антигона и Исмена. Когда Эдип отрекся от власти и
удалился в изгнание, править стали вдвоем Этеокл и Полиник под надзором
старого Креонта, свойственника и советника Эдипа. Очень скоро братья
поссорились: Этеокл изгнал Полиника, тот собрал на чужой стороне большое
войско и пошел на Фивы войной. Был бой под стенами Фив, в поединке брат
сошелся с братом, и оба погибли. Об этом Эсхил написал трагедию «Семеро
против Фив». В концовке этой трагедии появляются и Антигона и Исмена,
оплакивающие братьев. А о том, что было дальше, написал в «Антигоне»
Софокл.
После гибели Этеокла и Полиника власть над Фивами принял Креонт. Первым
его делом был указ: Этеокла, законного царя, павшего за отечество,
похоронить с честью, а Полиника, приведшего врагов на родной город,
лишить погребения и бросить на растерзание псам и стервятникам. Это было
не в обычае: считалось, что душа непогребенного не может найти
успокоения в загробном царстве и что мстить беззащитным мертвым -
недостойно людей и неугодно богам. Но Креонт думал не о людях и не о
богах, а о государстве и власти. Но о людях и о богах, о чести и
благочестии подумала слабая девушка - Антигона. Полиник ей такой же
брат, как Этеокл, и она должна позаботиться, чтобы душа его нашла такое
же загробное успокоение. Указ еще не оглашен, но она уже готова его
преступить. Она зовет свою сестру Исмену - с их разговора начинается
трагедия. «Поможешь ли ты мне?» - «Как можно? Мы - слабые женщины, наш
удел - повиновение, за непосильное нет с нас спроса: богов я чту, но
против государства не пойду«. - «Хорошо, я пойду одна, хотя бы на
смерть, а ты оставайся, коли не боишься богов». - «Ты безумна!» -
«Оставь меня одну с моим безумьем». - «Что ж, иди; все равно я тебя
люблю».
Входит хор фиванских старейшин, вместо тревоги звучит ликование: ведь
одержана победа, Фивы спасены, время праздновать и благодарить богов.
Навстречу хору выходит Креонт и оглашает свой указ: герою - честь,
злодею - срам, тело Полиника брошено на поругание, к нему приставлена
стража, кто нарушит царский указ, тому смерть. И в ответ на эти
торжественные слова вбегает стражник со сбивчивыми объяснениями: указ
уже нарушен, кто-то присыпал труп землею - пусть символически, но
погребение совершилось, стража не уследила, а ему теперь отвечать, и он
в ужасе. Креонт разъярен: найти преступника или страже не сносить голов!
«Могуч человек, но дерзок! - поет хор. - Он покорил землю и море, он
владеет мыслью и словом, он строит города и правит; но к добру или к
худу его мощь? Кто правду чтит, тот хорош; кто в кривду впал, тот
опасен». О ком он говорит: о преступнике или о Креонте?
Вдруг хор умолкает, пораженный: возвращается стражник, а за ним -
пленная Антигона. «Мы смахнули с трупа землю, сели сторожить дальше, и
вдруг видим: приходит царевна, плачет над телом, вновь осыпает землею,
хочет совершить возлияния, - вот она!» - «Ты преступила указ?» - «Да,
ибо он не от Зевса и не от вечной Правды: неписаный закон выше писаного,
нарушить его - страшнее смерти; хочешь казнить - казни, воля твоя, а
правда моя». - «Ты идешь против сограждан?» - «Они - со мною, только
тебя боятся». - «Ты позоришь брата-героя!» - «Нет, я чту
брата-мертвеца». - «Не станет другом враг и после смерти». - «Делить
любовь - удел мой, не вражду». На их голоса выходит Исмена, царь осыпает
и ее упреками: «Ты - пособница!» - «Нет, сестре я не помогала, но
умереть с ней готова». - «Не смей умирать со мной - я выбрала смерть, ты
- жизнь». - «Обе они безумны, - обрывает Креонт, - под замок их, и да
исполнится мой указ». - «Смерть?» - «Смерть!» Хор в ужасе поет: божьему
гневу нет конца, беда за бедой - как волна за волной, конец Эдипову
роду: боги тешат людей надеждами, но не дают им сбыться. Креонту
непросто было решиться обречь на казнь Антигону. Она не только дочь его
сестры - она еще и невеста его сына, будущего царя. Креонт вызывает
царевича: «Твоя невеста нарушила указ; смерть - ей приговор. Правителю
повиноваться должно во всем - в законном и в незаконном. Порядок - в
повиновении; а падет порядок - погибнет и государство«. - «Может быть,
ты и прав, - возражает сын, - но почему тогда весь город ропщет и жалеет
царевну? Или ты один справедлив, а весь народ, о котором ты печешься, -
беззаконен?» - «Государство подвластно царю!» - восклицает Креонт. «Нет
собственников над народом», - отвечает ему сын. Царь непреклонен:
Антигону замуруют в подземной гробнице, пусть спасут ее подземные боги,
которых она так чтит, а люди ее больше не увидят, «Тогда и меня ты
больше не увидишь!» И с этими словами царевич уходит. «Вот она, сила
любви! - восклицает хор. - Эрот, твой стяг - знамя побед! Эрот - ловец
лучших добыч! Всех покорил людей ты - и, покорив, безумишь…»
Антигону ведут на казнь. Силы ее кончились, она горько плачет, но ни о
чем не жалеет. Плач Антигоны перекликается с плачем хора. «Вот вместо
свадьбы мне - казнь, вместо любви мне - смерть!» - «И за то тебе вечная
честь: ты сама избрала себе путь - умереть за божию правду!» - «Заживо
схожу я в Аид, где отец мой Эдип и мать, победитель брат и побежденный
брат, но они похоронены мертвые, а я - живая!» - «Родовой на вас грех,
гордыня тебя увлекла: неписаный чтя закон, нельзя преступать и писаный».
- «Если божий закон выше людских, то за что мне смерть? Зачем молиться
богам, если за благочестие объявляют меня нечестивицей? Если боги за
царя - искуплю вину; но если боги за меня - поплатится царь». Антигону
уводят; хор в длинной песне поминает страдальцев и страдалиц былых
времен, виновных и невинных, равно потерпевших от гнева богов. Царский
суд свершен - начинается божий суд. К Креонту является Тиресий, любимец
богов, слепой прорицатель - тот, который предостерегал еще Эдипа. Не
только народ недоволен царской расправой - гневаются и боги: огонь не
хочет гореть на алтарях, вещие птицы не хотят давать знамений. Креонт не
верит: «Не человеку бога осквернить!» Тиресий возвышает голос: «Ты
попрал законы природы и богов: мертвого оставил без погребения, живую
замкнул в могиле! Быть теперь в городе заразе, как при Эдипе, а тебе
поплатиться мертвым за мертвых - лишиться сына!» Царь смущен, он впервые
просит совета у хора; уступить ли? «Уступи!» - говорит хор. И царь
отменяет свой приказ, велит освободить Антигону, похоронить Полиника:
да, божий закон выше людского. Хор поет молитву Дионису, богу,
рожденному в Фивах: помоги согражданам! Но поздно. Вестник приносит
весть: нет в живых ни Антигоны, ни жениха ее. Царевну в подземной
гробнице нашли повесившейся; а царский сын обнимал ее труп. Вошел
Креонт, царевич бросился на отца, царь отпрянул, и тогда царевич вонзил
меч себе в грудь. Труп лежит на трупе, брак их совершился в могиле.
Вестника молча слушает царица - жена Креонта, мать царевича; выслушав,
поворачивается и уходит; а через минуту вбегает новый вестник: царица
бросилась на меч, царица убила себя, не в силах жить без сына. Креонт
один на сцене оплакивает себя, своих родных и свою вину, и хор вторит
ему, как вторил Антигоне: «Мудрость - высшее благо, гордыня - худший
грех, спесь - спесивцу казнь, и под старость она неразумного разуму
учит». Этими словами заканчивается трагедия. |