Историю ростовщика Гобсека
стряпчий Дервиль рассказывает в салоне виконтессы де Гранлье - одной из
самых знатных и богатых дам в аристократическом Сен-Жерменском
предместье. Как-то раз зимой 1829/1830 года у неё засиделись два гостя:
молодой красивый граф Эрнест де Ресто и Дервиль, которого принимают
запросто лишь потому, что он помог хозяйке дома вернуть имущество,
конфискованное во время Революции.
Когда Эрнест уходит, виконтесса выговаривает дочери Камилле: не следует
столь откровенно выказывать расположение милому графу, ибо ни одно
порядочное семейство не согласится породниться с ним из-за его матери.
Хотя сейчас она ведет себя безупречно, но в молодости вызвала много
пересудов. Вдобавок, она низкого происхождения - её отцом был
хлеботорговец Горио. Но хуже всего то, что она промотала состояние на
любовника, оставив детей без гроша. Граф Эрнест де Ресто беден, а потому
не пара Камилле де Гранлье.
Дервиль, симпатизирующий влюбленным, вмешивается в разговор, желая
объяснить виконтессе истинное положение дел. Начинает он издалека: в
студенческие годы ему пришлось жить в дешёвом пансионе - там он и
познакомился с Гобсеком. Уже тогда это был глубокий старик весьма
примечательной внешности - с "лунным ликом", жёлтыми, как у хорька,
глазами, острым длинным носом и тонкими губами. Жертвы его порой
выходили из себя, плакали или угрожали, но сам ростовщик всегда сохранял
хладнокровие - это был "человек-вексель", "золотой истукан". Из всех
соседей он поддерживал отношения только с Дервилем, которому однажды
раскрыл механизм своей власти над людьми - миром правит золото, а
золотом владеет ростовщик. В назидание он рассказывает о том, как
взыскивал долг с одной знатной дамы - страшась разоблачения, эта графиня
без колебаний вручила ему бриллиант, ибо деньги по её векселю получил
любовник. Гобсек угадал будущность графини по лицу белокурого красавчика
- этот щеголь, мот и игрок способен разорить всю семью.
Окончив курс права, Дервиль получил должность старшего клерка в конторе
стряпчего. Зимой 1818/1819 года тот был вынужден продать свой патент - и
запросил за него сто пятьдесят тысяч франков. Гобсек ссудил молодого
соседа деньгами, взяв с него «по дружбе» только тринадцать процентов -
обычно он брал не меньше пятидесяти. Ценой упорной работы Дервилю
удалось за пять лет расквитаться с долгом.
Однажды блестящий денди граф Максим де Трай упросил Дервиля свести его с
Гобсеком, но ростовщик наотрез отказался дать ссуду человеку, у которого
долгов на триста тысяч, а за душой ни сантима. В этот момент к дому
подъехал экипаж, граф де Трай бросился к выходу и вернулся с
необыкновенно красивой дамой - по описанию Дервиль сразу узнал в ней ту
графиню, что выдала вексель четыре года назад. На сей раз она отдала в
заклад великолепные бриллианты. Дервиль пытался воспрепятствовать
сделке, однако стоило Максиму намекнуть, что он собирается свести счеты
с жизнью, как несчастная женщина согласилась на кабальные условия ссуды.
После ухода любовников к Гобсеку ворвался муж графини с требованием
вернуть заклад - его жена не имела права распоряжаться фамильными
драгоценностями. Дервилю удалось уладить дело миром, и благодарный
ростовщик дал графу совет: передать надежному другу всё свое имущество
путем фиктивной продажной сделки - это единственный способ спасти от
разорения хотя бы детей. Через несколько дней граф пришел к Дервилю,
чтобы узнать, какого тот мнения о Гобсеке. Стряпчий ответил, что в
случае безвременной кончины не побоялся бы сделать Гобсека опекуном
своих детей, ибо в этом скряге и философе живут два существа - подлое и
возвышенное. Граф тут же принял решение передать Гобсеку все права на
имущество, желая уберечь его от жены и её алчного любовника.
Воспользовавшись паузой в разговоре, виконтесса отсылает дочь спать -
добродетельной девушке незачем знать, до какого падения может дойти
женщина, преступившая известные границы. После ухода Камиллы имена
скрывать уже незачем - в рассказе идет речь о графине де Ресто. Дервиль,
так и не получив встречной расписки о фиктивности сделки, узнает, что
граф де Ресто тяжело болен. Графиня, чувствуя подвох, делает все, чтобы
не допустить стряпчего к мужу. Развязка наступает в декабре 1824 года. К
этому моменту графиня уже убедилась в подлости Максима де Трай и порвала
с ним. Она столь ревностно ухаживает за умирающим мужем, что многие
склонны простить ей прежние грехи, - на самом же деле она, как хищный
зверь, подстерегает свою добычу. Граф, не в силах добиться встречи с
Дервилем, хочет передать документы старшему сыну - но жена отрезает ему
и этот путь, пытаясь лаской воздействовать на мальчика. В последней
страшной сцене графиня молит о прощении, но граф остается непреклонен. В
ту же ночь он умирает, а на следующий день в дом являются Гобсек и
Дервиль. Их глазам предстает жуткое зрелище: в поисках завещания графиня
учинила настоящий разгром в кабинете, не стыдясь даже мертвого. Заслышав
шаги чужих людей, она бросает в огонь бумаги, адресованные Дервилю, -
имущество графа тем самым безраздельно переходит во владение Гобсека.
Ростовщик сдал внаймы особняк, а лето стал проводить по-барски - в своих
новых поместьях. На все мольбы Дервиля сжалиться над раскаявшейся
графиней и её детьми он отвечал, что несчастье - лучший учитель. Пусть
Эрнест де Ресто познает цену людям и деньгам - вот тогда можно будет
вернуть ему состояние. Узнав о любви Эрнеста и Камиллы, Дервиль еще раз
отправился к Гобсеку и застал старика при смерти. Все свое богатство
старый скряга завещал правнучке сестры - публичной девке по прозвищу
"Огонек". Своему душеприказчику Дервилю он поручил распорядиться
накопленными съестными припасами - и стряпчий действительно обнаружил
огромные запасы протухшего паштета, заплесневелой рыбы, сгнившего кофе.
К концу жизни скупость Гобсека обратилась в манию - он ничего не
продавал, боясь продешевить. В заключение Дервиль сообщает, что Эрнест
де Ресто в скором времени обретет утраченное состояние. Виконтесса
отвечает, что молодому графу надо быть очень богатым - только в этом
случае он может жениться на мадемуазель де Гранлье. Впрочем, Камилла
вовсе не обязана встречаться со свекровью, хотя на рауты графине вход не
заказан - ведь принимали же её в доме госпожи де Босеан. |