Утром 5 января 1976 года, ровно в 17.15, Чарли Старкуэзеру явился
Господь Бог.
Чарли был не последним винтиком в престижном рекламном агентстве Пирса,
Траста, Хэка и Клоббера, и Богу пришлось здорово попотеть, чтобы попасть
к нему на прием. В наш век, когда у каждого в бумажнике есть
водительские права и дюжина кредитных карточек. Господь Бог оказался в
аховом положении: у Него не было даже свидетельства о рождении. Горький
опыт научил Его не называть Себя по имени – сами знаете, какое нынче
отношение к религиозным фанатикам. Правда, есть эффектные приемы,
надежно служившие в прошлом, но сейчас огненное облако или столб пламени
ничего не дадут, кроме неприятностей с пожарными.
Оставалось только одно: войти прямо в голову Чарли – признаться, не
самое уютное место в первый рабочий день нового года. Голова эта гудела
с похмелья, накопившегося за целую неделю празднования. К гуденью
примешивались уколы зависти и острая жалость к самому себе – из старших
сотрудников в контору пришел только Чарли.
В других обстоятельствах Всевышний шарахался бы от такой головы, как от
чумы, – а кто лучше знает толк в разных эпидемиях, как не Он, ведь к
каждой Он приложил руку! – но сейчас иного выхода не было. Он должен
донести до Чарли Слово.
В момент Его прибытия Чарли находился в туалете. Трясущимися пальцами
одной руки он пытался опрокинуть в себя содержимое бумажного стаканчика,
а другой приводил в порядок ширинку.
– Боже! – хрипло выдавил Чарли.
– Да, это Я, – произнес голос внутри головы. – И Я должен тебе кое-что
сказать.
– Почему именно мне? – простонал Чарли и выронил стаканчик.
– Потому что ты веруешь. Кто бы знал, сколько времени Я ищу кого-нибудь,
кто сохранил веру!
Чарли слушал внимательно, время от времени сочувственно кивая.
– Ты помнишь первую заповедь? – вещал голос. – «Да не будет у тебя
других богов перед лицом Моим».
– Нету, – пробормотал Чарли.
– А у твоего шефа есть, и у тех парней из финансового… Они поклоняются
Маммоне. Я хотел достучаться до кого-нибудь из церковных деятелей, но
они слишком заняты своими делами. А уж до твоих клиентов и вовсе не
добраться – всегда на совещании. Остаешься ты.
– Где остаюсь?
– Здесь, слушающим Меня. Надо что-то предпринять с телевидением.
– Зачем?
– Так велит Вторая заповедь. «Не делай себе кумира и никакого
изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде
ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им…»
– Пожалуйста! Ты кричишь мне прямо в ухо.
– Извини. Тебе понятно, в чем заключается проблема? По всему миру в
затемненных комнатах расставлены маленькие ящики. Рукотворные кумиры в
каждом доме, и миллионы людей безмолвно сидят перед ними, поклоняясь…
– Люди не поклоняются телевидению. Они просто смотрят передачи.
– И верят тому, что видят. А вера приводит к поклонению. К поклонению
атлетам, телезвездам и прочим существам из плоти и крови. Не агнцам
Божим, а баранам вроде Джонни Карсона и Мерва Гриффина!
– Ты опять кричишь.
– Да, кричу. Ибо настало время кричать об этом. Люди стали относиться к
телевизионным передачам, как к проповедям, и принимают их слепо. Даже
рекламу, которую ты сочиняешь…
– Но это моя работа. Что же я могу?
Господь сказал ему, что он может.
– Не выйдет, – задумчиво ответил Чарли.
Всевышний недовольно сморщился.
– Попробуй, – велел Он. – Вот что ты должен сделать…
В конце концов Чарли согласился. Он доплелся до своего стола, сел за
машинку и сделал. А то, что получилось, отнес мистеру Хэку. Остальные
три его шефа – Пирс, Траст и Клоббер – выехали на Багамы с рабочей
группой в двадцать человек, включая шесть роскошных манекенщиц, чтобы
выполнить заказ на двести тысяч долларов: тридцатисекундный рекламный
ролик об ореховом масле. Мистер Хэк, прекрасно понимая, чем – а точнее,
кем – занимаются его партнеры, пребывал в отвратительном настроении. Он
едва не испепелил взглядом листок, который Чарли положил перед ним на
стол.
– Это что?
– Небольшое предложение. Я бы сказал, заявка.
– Кто заказчик?
– Заказчика нет. Это такая новая форма подачи материала, мы могли бы
использовать ее в будущем. Я думал…
– Вам платят, чтобы вы писали, а не думали.
– Но это совершенно необычный подход. Он может революционизировать всю
рекламу.
– Революционизировать? Коммунистические разговорчики!
– Ничего подобного, клянусь вам! Если б вы согласились прочесть…
– Будь по-вашему, Старкуэзер.
Мистер Хэк со вздохом взял листок и, шевеля губами, стал читать.
Текст Чарли был простым:
«Мехико, 1519 год, жаркий полдень. Немилосердное солнце изливает лучи на
толпу ацтеков, собравшихся у подножья пирамиды. Под бои барабанов и
завывание флейт украшенные перьями жрецы тащат по каменным ступеням к
жертвенному алтарю пленника. Они бросают его на плиту. К пленнику
подходит верховный жрец с обсидиановым ножом. Нож вознесен – опускается
– затем жрец морщится от боли, разжимает пальцы и хватается за плечо.
Кто-то из ближних рядов участливо спрашивает:
– Что, опять артрит беспокоит?
Верховный жрец кивает – другой жрец начинает ритуал – подает
рекламируемый продукт в бокале текуилы – верховный жрец пьет – улыбается
– берет нож – одним взмахом рассекает жертву – вытаскивает сердце –
подносит его к камере – и говорит:
– Делайте взносы в Объединенный Фонд Сердца!»
Мистер Хэк оторвался от бумаги.
– Что за чертовщина? Как вам такое взбрело в голову? Господи…
– Вот именно, – вставил Чарли. – Возникла опасность, что люди слишком
серьезно относятся к нашей рекламе. Пока не поздно, это надо изменить.
Немного юмора, если подумать, не помешает…
Мистер Хэк вышвырнул Чарли, не утруждая себя раздумьями.
* * *
Вечером 27 февраля 1980 года Фред и Мирна Хубер смотрели новый
приключенческий телесериал.
Пока Фред сосал первую банку пива, на экране шла захватывающая дух
погоня по Гранд-Каньону, жертвами которой стали шесть машин, три
вездехода и ослик. Когда Фред принялся за вторую, главный герой
отправился в порт допрашивать злодея. Фред догадался, что это злодей,
потому что у того была яхта. Как обычно, злодей вел себя хладнокровно.
– Что ж, я действительно нарядился Санта Клаусом на детской площадке, –
признался он. – Но отсюда еще не следует, будто я испытываю нездоровое
влечение к детям.
Фред прикончил вторую банку и потянулся за третьей, когда картинка
померкла и вежливый голос диктора объявил, что передача будет продолжена
после важного политического выступления Мило Т. Снодграсса, кандидата в
сенаторы.
Потягивая пиво, Фред слушал заверения мистера Снодграсса. Тот обещал
сократить правительственные расходы, создать миллионы новых рабочих мест
за счет государственного бюджета, покончить с преступностью, снять
ограничения на продажу оружия, повести решительную борьбу с загрязнением
среды, расширить торговлю автомобилями, беспощадно обрушиться на
монополии, отменить антитрестовские законы, мешающие бизнесу… Внезапно
чей-то голос перебил кандидата.
– Раскайтесь! Раскайтесь, несчастные грешники, ибо время пришло. День
Страшного суда…
Кандидат на экране ойкнул.
Фред Хубер у экрана икнул.
– Что это?
– Должно быть, с другого канала, – предположила Мирна. – Какой-нибудь
проповедник. Может, Билли Грэйм…
Она протянула руку и переключила программу. В восемьдесят девятый раз
повторяли шоу «Люси», и Фред, успокоившись, открыл очередную банку.
Чтобы отпугнуть посетителей, Люси решила внушить им, будто дом заполнен
термитами, и переоделась гигантским муравьем. Только она открыла рот,
как одновременно с ней посторонний голос произнес что-то вроде «О,
маловерные».
Но Фред икнул еще раз и ничего не расслышал.
После этого голос замолчал.
* * *
Днем 9 марта 1983 года президент Соединенных Штатов Америки и его
главные советники проводили чрезвычайное экстренное совещание у пятой
лунки на площадке для гольфа близ пустыни Клэмми-Палм.
– Чертовски сложная проблема, господин президент, – заметил
госсекретарь. – Что вы собираетесь предпринять?
Президент покачал головой.
– Ума не приложу. Даже не знаю, какой клюшкой бить.
– Я не о следующем ударе, – сказал госсекретарь. – Меня беспокоит
состояние нации.
– Бросьте, – нахмурился президент. – Не для того я вез через всю страну
штабными самолетами ВВС весь наш мозговой центр в составе девяноста
человек, чтобы рассуждать о государственных интересах. Есть вопросы
поважнее. – Он примерился к мячу. – Ну, как вам это понравится?
– Вот именно, – поддержал министр обороны. – Как? Население выросло до
четверти миллиарда, из них пятьдесят миллионов безработных. Мы увеличили
помощь неимущим, но ровным счетом ничего не добились – с этой чертовой
инфляцией доллар не стоит и ломаного гроша. Мир раздирают конфликты. А
во что превратилась окружающая среда?
– Точно, – кивнул президент. – Именно среда. Ваша беда, друзья, что вы
не держите руку на пульсе. А я вот держу. – Он широко улыбнулся. –
Включил я, значит, в среду телевизор – хотел посмотреть спортивную
передачу – и случайно наткнулся на выпуск новостей. Этот парень, который
комментировал новости, как раз объяснял, что наши несчастья заключены в
нас самих. Все из – за дурных мыслей. Вместо того чтобы забивать себе
голову неприятностями, надо больше думать о хорошем.
– Но он всего лишь комментатор…
– Всего лишь? – возмутился президент. – Кто же лучше него разбирается,
что к чему? Это его работа – рассказывать нам, что на самом деле
происходит. Он специалист! Господи, да он зарабатывает больше, чем я!
В отдалении поднялся столб огня, но в густом смоге, окутавшем пустыню,
его никто не заметил. А после неудачного удара президент разразился
проклятьями, и глас вопиющего остался неуслышан.
* * *
Вечером 20 апреля 1986 года финнегановский «Бар и гриль» был набит
битком – как, впрочем, все заведения во все вечера.
Гриль давно уже не работал из-за отсутствия продуктов, зато в баре народ
на ушах стоял. Не какие-нибудь там паршивые эстеты, нет, а самый что ни
на есть простой люд, который мог оценить по достоинству в точности
воспроизведенную обстановку старинной таверны, натуральную имитацию
погребка, и не где-нибудь, а на 82-м этаже нового высотного здания
«Компании Сбережений и Займов».
Кто пил, кто курил, кто нюхал. Несколько упрямцев скрючились в углах под
решетками кондиционеров, пытаясь схватить глоток свежего, чистого,
рециркулированного смога.
Сюда приходили развлечься, и никого не смущала теснота. Конечно, десять
кусков за стаканчик с прицепом – это крутовато, зато алкоголь убивает
микробов в воде.
А если вы не пьете, всегда можно включить…
Включить транзистор и послушать новую рок-группу «Доу-Джонс» с ее
платиновым хитом «Вверх по ручью без кислородного баллона».
Включить телик на учебную программу и посмотреть суперпорнофильм недели
«Кинг-Конг и Глубокое Горло».
Можно узнать об ограблениях и зверских изнасилованиях, о группе юнцов,
утопивших в унитазе старика, однако, как заверил диктор, секс и насилие
находятся под строгим контролем. Посетители, заполнившие бар, были со
всем согласны. Толпа как толпа…
– Горе тебе, Вавилон!
Голос поднялся над толпой, перекрывая шум, и его чуть было не услышали;
но кто-то как назло приоткрыл окно, и звуки, донесшиеся с улицы, скрежет
тормозов, сирены скорой помощи, разрывы самодельных бомб, крики
бунтарей, рев полицейских истребителей, – заглушили все остальное. А как
иначе – субботний вечер…
– Ну, все, – молвил Голос, обращаясь Сам к Себе. – На этот раз никакого
потопа, никакого ковчега, никакого Ноя, клянусь! Куда запропастились
молнии?
* * *
Конец света наступил 17 мая 1988 года. Но команда «Озерных» играла в тот
день решающий матч, и конца света никто не заметил. |